Детищу солнца, фотографии, решительно отказывали в месте под солнцем. Против фотографии пустили острое оружие  карикатуру, особенно во Франции. Находились, впрочем, и рисовальщики, рекламировавшие новое изобретение. Однако большая часть карикатур в журналах разных стран высмеивала фотографию. Недоброжелателей объявилось больше, чем сторонников.
Недружелюбно отнесся к фотографии и великий французский писатель-реалист Оноре де Бальзак. Он даже очень долго отказывался позировать перед камерой-обскурой.
     В Германии художественно-критический журнал «Kunstblatt» посвятил немало страниц вопросу об отношении фотографии к искусству: «Если световые рисунки Дагера сравнивать с художественными произведениями, создаваемыми свободною рукою, то они относились бы к ним… как homunculus, высиженный в банке Фаустом у Гете, относится к живому человеку». И еще: «Искусствам, основанным на рисунке, нечего опасаться фотографий: фотографическим рисункам не достает высшей красоты божественного произведения, души, смысла, духа художника. Картинки этого волшебного фонаря оставляют нас холодными, потому что в наслаждении художественными произведениями главную роль играет не столько впечатление, производимое известным предметом, сколько впечатление, производимое на нас тем духом, который воспринял в себя тот предмет» (В. В. Стасов, 1856).     
     Немецкий ученый Фридрих Теодор Фишер, решая вопросы морфологии искусств, коснулся фотографии. Она упомянута в его многотомном труде «Эстетика, или Наука о прекрасном» (1846 - 1857). Разделив искусства на рисующие, музыкальные и поэзию, он среди рисующих искусств не нашел места фотографии. Но в определении «подражательных» искусств: гравюры, литографии и прочих - он называет фотографию «переходящим в ремесло».
    Фотография в портретном жанре и в съемке жанровых сюжетов действительно пошла по пути подражания «рисующим», изобразительным искусствам. Ее специфики как искусства документального тогда еще разглядеть было невозможно.

   Фотографию в роли служанки уже признавали многие живописцы разных стран Европы. И пользовались снимками как эскизами. Представители же академической живописи не пользовались фотографией даже как подспорьем. Но художники, стремившиеся следовать натуре, допускали фотографию как помощницу в своей работе. Особенно С. К. Зарянко. Отличный знаток перспективы, он быстро оценил способность фотографии передавать пространство по точным законам геометрии. Зарянко писал много портретов. И здесь он строго соблюдал точность в перспективном изображении. Художник заказывал фотографу съемки «вспомогательных листов», иначе говоря, фотоэскизы для своих будущих картин.
    И в других странах фотография оказывала подобную услугу художникам. Назовем француза Ораса Вернэ. Он путешествовал по Востоку с камерой-обскурой и делал эскизы для задуманных картин. Правда, исследователи видели в этом и отрицательную сторону творчества художников. Так, известный советский историк искусств М. В. Алпатов в книге «Композиция в живописи» писал: «Поскольку многие видели в ней (в фотографии) механически точное воспроизведение видимых предметов, она послужила плохим примером для многих живописцев эпохи. В этом смысле и следует толковать упрек в фотографичности, которого заслуживают многие лишенные композиционного костяка картины художников XIX века (Алпатов, 1940).
    Молодой критик-демократ Владимир Васильевич Стасов (18241906) - поборник реализма, свою литературную деятельность начал именно с большого трактата о фотографии. С 1855 года молодой искусствовед служил в Петербургской Публичной библиотеке (ныне имени М. Е. Салтыкова-Щедрина). Там был создан новый отдел: фотографический. Стасов изучал собрания гравюр и знакомился с поступавшими в библиотеку фотографическими изданиями. Он участвовал в спорах о фотографии, которые велись в кругу художников.
    «Фотография и гравюра»  так называлась полемическая статья Стасова, напечатанная в 1856 году в декабрьских номерах журнала «Русский вестник». Она заняла свыше шестидесяти страниц большого журнального формата. Это был трактат, написанный со знанием дела, с блеском, увлекательно. Восторженный ценитель гравюры, Стасов сообщает читателям, что фотография воистину нанесла удар этому искусству. «Около двадцати только лет,  пишет Стасов,  прошло с тех пор, как открыта фотография, но понятие о значении этого, бесспорно великого, открытия твердо уже, и везде равномерно укоренило мнение, что вследствие этого изобретения гравюра окончательно и навсегда сошла со сцены действия, сделалась лишнею, ненужною...» Происхождением своим фотография обязана науке,  пишет Стасов.  Наука произвела ее на свет, наука же стояла неотступно у её колыбели в первые дни её существования и борения с осаждавшими ее отовсюду препятствиями; наука, наконец, дала ей совершить те великие шаги и достигнуть тех усовершенствований, которые менее чем в двадцать лет сделали из нее одно из чудес нашего времени».

    Они смело стали утверждать, что фотографические копии одни способны воспроизводить натуру, что все до сих пор существовавшие создания искусства постоянно лгали в частях, как и в целом, против существующей в природе истины и что искусство должно замолчать навеки перед фотографией... и воспроизводить натуру по указаниям фотографии»!!!
    Вот выдержки из одной публикации. Она появилась в 1864 году в петербургском журнале «Фотограф». Автор ее - Ф. Ф. Павленков, журналист, переводчик, впоследствии - издатель русского толкового словаря и серии популярных брошюр «Жизнь замечательных людей». Он напечатал статью - остроумный «свод мыслей о светописи» людей искусства и некоторых фотографов зарубежных стран и заключил ее собственными суждениями. «Фотография насчитывает едва четверть века жизни, а спор о ее отношении к искусству уже признан привычным, «домашним». «Некоторые, указывая на непомерное размножение фотографов, с сожалением (совершенно напрасным) замечают, что «эти сорные травы» заглушают истинное искусство и что фотография, «это создание машины», теснит живопись, отнимая у её адептов средства к существованию. Какая клевета!» «Фотографы не заглушают искусство, но освежают его, изгоняют из его области тех паразитов художества, которые часто компрометировали и компрометируют изящное в глазах публики. Теперь посредственный живописец не может держаться; он должен сложить свою палитру, опустить кисть и искать себе других занятий. Тогда как мастера живут и всегда будут живы...». «Еще будет истрачено десятки стоп бумаги, написано сотни статей, брошюр, памфлетов, пока фотография займет должное, безапелляционное место в ряду изящных искусств...» (Павленков, 1864).
     До сих пор в исписанных стопах бумаги ничего существенно нового не прибавлено к доводам «за» и «против», высказанным на заре светописи. Многое звучит неустарело и в наши дни, вот только споры перенеслись в иное русло - «цифровая» фотография это искусство или …..? Ну Вы меня поняли!